БОРИС МИРОНОВ

НАС СПАСЕТ НАЦИОНАЛИЗМ
О РУССКОЙ ИДЕОЛОГИИ

Сами ли испугались или кто искусно навязал нам неприятие идеологии, но уже и не пытаемся вовсе говорить о ней, чураясь самого слова, хотя с времен древних греков идеологией означали подлинный, истинный образ сущего, постижение идеала - его ведание.

Идеология ориентирует общество. Не имея идеи, образа совершенства, не определяя его, общество не ведает, куда и к чему стремится, и тогда любая партия, фракция, любой вождишка, умело и много говорящий, могут легко выдать свои корыстные интересы за общие, завлечь, увлечь, повести за собой общество, так легко сбиваемое с пути без поставленных на нем вешек. Только имея идеологию, а значит, и ориентиры, и приоритеты, и шкалу ценностей, нетрудно разобраться, кто что творит - во благо ли, во зло ли обществу и государству. А нет тех мерил - и твори, что хочешь, черное выдавай за белое, чуждое нации - за ее коренные интересы, болезнь - за здоровье общества и здоровье общества - за болезнь. Словом, твори, что хочешь, и нет ни спроса, ни суда, кто лекарь, где яд - не разобрать.

Прежде спасал Россию от всякой политической заразы коренной инстинкт национального, православного самосознания, да разрушен он за последний век, и потому, как щепку, бросает россиян сегодня в мутном море политических страстей, и неисповедимо, к какому берегу может прибить. Легко подхватываемые ором поднаторевших митингов, мчимся невесть куда очертя голову.

Наш народ, среди любимых игрушек которого всегда был ванька-встанька, в своей необоримости схожий с самим народом, потерял основу - общественный идеал - и теперь уже больше похож не на ваньку-встаньку, а на перекати-поле, увлекаемый то коммунистической сказочкой, то демократическим манком, шарахающийся от Горбачева к Ельцину, от Ельцина к Хасбулатову и с нетерпением высматривающий на горизонте нового вождя.

Жить без идеологии, значит, воспитывать без идеалов, и тогда легко попасть нам "вместо кормчего на простого гребца, вместо врача - на больного, вместо бесстрастного на человека, обладающего страстьми, вместо пристани - в пучину".

Суть идеологии проста: вот каковы мы сегодня есть, вот каковыми мы должны стать, если действительно желаем возрождения державной России. Только идеология способна как мера цели определить, что плохо, что хорошо для достижения цели. Не вообще, не партийно: партократично ли это, демократично ли, не в этом суть, какова форма, каков сосуд и как мы его в данный момент назовем, - важна цель, какую мы хотим достичь, используя ту или иную форму государственного строительства.

Не иметь в представлении, в воображении того, к чему стремится общество, целей, которых мы хотим достичь, все равно что, трогаться в путь, не имея заранее представления, куда мы хотим приехать. И, главное, - зачем.

Что значит богатая, крепкая в прежней силе и уверенности Россия, о которой мечтаем, - это непременно Россия, сохранившая свои корни, свои традиции, свои национальные особенности, тогда, естественно, возникает потребность в приоритете национального воспитания отрока, способного гордиться своим Отечеством, верить в него и защищать его.

Пусть не набившая всем оскомину и отторжение идеология, но точнее и лучше идеАлогия - мыслимый идеал совершенной России. Пусть не идеологический, а идеаловый, к идеалу относящийся план строящейся России должен быть.

Откуда мы идем и куда мы хотим прийти - вот курс, прокладываемый идеологией. Понять и объяснить, что это не внешний процесс движения общества, что это в первую очередь внутренний путь нас самих. Вот какие мы есть, вот какими мы должны стать, и если не мы, уже не способные пройти этот путь, то дети и внуки наши. Об их воспитании и становлении мы и должны печься прежде всего остального, если действительно хотим иметь достойное будущее.

Идеология - руководящий принцип национальной политики. Под влиянием стихийной заразительности, массовых движений, под действием подражательности, увлечения, бессознательной гипнотизации "чужой нервностью" народ способен сходить со своего коренного национального пути, но в таком состоянии он менее всего способен к разумному преобразованию. Мы же ведем себя так, как будто последние семьдесят пять лет в России ничего не происходило: не было душных, давящих тисков партократии, уродствующих в тяжкой атмосфере цензуры русскую душу, волю и сердце.

О ДУХОВНОМ КРИЗИСЕ В РОССИИ: КАКИЕ МЫ ЕСТЬ

Мы видели зло в тоталитарном коммунистическом режиме, считая, и справедливо считая его исчадием наших национальных бед и отечественного несчастья. Ошибка, что мы считали таковое зло единственной причиной. Да, упразднение тоталитарного коммунистического режима дает возможность России обрести наконец достойную ее государственную форму, возобновить осмысленное хозяйство, основанное на частной собственности, возродить свободную русскую культуру. Но хоть и рухнул коммунистический режим, прекратилось вмешательство коммунистического государства во все сферы человеческой жизни, вроде возрождается вольная, творческая инициатива, но далеко еще России до того, как встанет она в полный рост, распрямит могучие плечи, вздохнет полной грудью. Пока меняются лишь внешние формы, но не они суть державы, а личные качества каждого из нас: православная вера, совесть и верность России. Мы же, дождавшись изменения внешних форм, не желая и шага не делая к изменению себя, ждем исполнения желаний, как голодные галчата с раскрытым ртом. Не желая менять себя в своих привычках, в вере своей, в своей психологии иждивенчества и безответственности, более того, уже раздражаясь, что зряшно долго сидим с раскрытым ртом. Не понимая, хуже того, не желая понимать, что дело не сводится к внешнему порядку жизни, но к внутреннему укладу, строю и характеру человека.

Мы не желаем понять, что Россия переживает в первую очередь не политический и не экономический кризис, а кризис духовный. Ведь даже при внешнем приличии, порядке и свободе общественной жизни человек может растить в себе безбожного, бессовестного и бесстыдного предателя, продажного пролазу, напуганного и трепещущего подхалима - словом, жалкое и достойное жалости существо, на котором ни государства, ни тем более великой и славной духовной культуры не построишь.

Наш человек оказался жаден в семнадцатом году и попался тогда на крючок жадности, сманенный обещанием получить сразу и землю, и фабрики, и заводы... Это уж потом его запугали, замордовали, заковали в страх и стали держать в страхе крепче, чем в кандалах. Сегодня нас снова ловят на жадности. Как резво все бросились обогащаться, суетливо сменив "пролетарии всех стран " на "деньги не пахнут".

Униженное и развращенное состояние русской души - вот наше наследство и наша работа. Мы должны осознать эту униженность, признать эту развращенность. Мы же лишь ратуем и уповаем на ожидание законов и указов, запретительных, ограничительных и прочих, но ни какой закон, ни какой указ не помогут, если будем оставаться жадными, униженными и развращенными.

Русским надо восстановить в себе живую христианскую совесть, веру в силу добра, верное чутье к злу, чувство чести и способность к верности. Без этого Россию не возродить и величия ее не воссоздать. Без этого Российское государство расползется в хлябь и грязь.

Большевизм сделал нас лживыми и трусливыми рабами. Лживого и трусливого раба русский человек должен отыскать в себе, проследить во всех закоулках своей души и извергнуть его так, как подобает человеку свободному, достойному и духовному.

ДОКТРИНА РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ: КАКИМИ МЫ ДОЛЖНЫ СТАТЬ

Россия нуждается сегодня в новом предметном воспитании русского духовного характера. Не просто в образовании, или еще хуже того, что называем учебой, ибо образование само по себе есть дело памяти, смекалки и практических умений в отрыве от духа, совести, веры и характера. Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он - бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный - начинает злоупотреблять. Надо признать, что безграмотный, но добросовестный человек есть лучший гражданин, чем бессовестный грамотей, и что формальная образованность вне веры, чести и совести создает не национальную культуру, а разврат пошлой цивилизации.

Мы можем туже затянуть пояса, выложить миллиарды на выпуск так называемой учебной литературы, литературы, по-прежнему определяемой учебной некими экспертами, и, выучив на последние государственные гроши прекрасных инженеров, математиков, экономистов, вырастим более изощренное поколение... грабителей. Без любви к Отечеству, без национального духа они будут с удесятеренной энергией грабить Россию, находя и изобретая более изощренные, чем нынешние, способы обхода государственных законов. Вот почему Пушкин, Гоголь, Достоевский, Ильин, Тургенев, Астафьев, Распутин - это те же учебники, более того, без них учебники физики и математики не только не дадут нам ожидаемого эффекта, но и навредят России. Свидетельство тому наши дни, когда самые образованные, но безнациональные и насоздавали структуры, грамотно и мощно перекачивающие национальные богатства России за рубеж, не смущаясь, что доллар их личной наживы приносит России минимум сотню долларов убытка. Пока же в российских школах по-прежнему часы русского языка, истории и литературы отдаются английскому языку и начальному курсу бизнеса.

России предстоит выработать новую систему национального воспитания, и от верного разрешения этой задачи будет зависеть ее будущий исторический путь.

Мы должны сегодня очнуться сами и увидеть живыми глазами что происходит в России, к какому страшному обрыву ее подталкивают, и вывести из гипноза страха и бездействия русских. Мы должны отучить человека России от узкого и плоского своекорыстия, от того шкурничества и той беспринципной изворотливости, при которых не возможно никакое культурное творчество и никакое общественное строительство. Мы должны развенчать насаждаемый сегодня в России примитивный и безоглядный инстинкт личного сомосохранения, тот наивный и циничный эгоизм, который так выгоден и эффективен для разрушителей России. Человек, необуздавший своего животного себялюбия, своего практического эгоцентризма, не открывший себе глаза на свое призвание - служить России, не научившийся преклоняться перед высшим Смыслом и Делом, перед Богом, будет всегда существом социально опасным.

Не за страх и не за долг должно служить России, а за любовь и за совесть. Кто бы я ни был, каково бы ни было мое общественное положение - крестьянин ли, ученый или министр, - я служу России, русскому духу, русскому качеству, русскому величию. Не мамоне и не начальству, не личной прихоти и не партии, не карьере, а именно России, ее спасению, ее строительству, ее совершенству.

Мало быть русским, надо иметь воспитанное национальное самосознание. Ныне, как никогда еще, Россия нуждается именно в таком воспитании, ибо ранее в России была жива религиозная и патриотическая традиция такого духа и такого воспитания. А ныне старые традиции прерваны, а новые еще не завязались и не сложились. Завязать и укрепить их и должна новая система воспитания.

Дух искания, ответственности и служения, дух создания и строительства России - без этого духа человек остается обыкновенным обывателем и карьеристом, слугою или своих страстей, или чужих и чуждых России идей, и для приобретения собственного благополучия он легко становится лисой, хамелеоном, предателем. Разве случайно сегодня Россия, как в гигантский весенний паводок оказалась затоплена лицемерием, взяточничеством, криводушием, гражданской трусостью, политической продажностью, завистью, лестью, предательством, бесчестием, карьеризмом, лукавством, интригою, или же, выражаясь русскими летописными словами - кривдою и воровством - все это разлагает нравы и создает растленную культуру и больную государственность.

Идеология, как служение идеалу, призвана дать человеку верное чувство собственного духовного достоинства.

Ни в чем другом так остро не нуждается Россия и ничто не способно спасти ее, обеспечить расцвет грядущей России, как свободный, достойный, гражданственный русский человек.

РУССКИЙ ПУТЬ К ВЕЛИКОЙ РОССИИ

Русская идеология указывает нам путь из сегодняшнего дня в завтрашний - к грядущей России, где русскому человеку, гражданину своего Отечества будет вольно жить, творить, растить детей и внуков.

Я обозначаю вехи этого пути, открытые русскими философами Ильиным, Победоносцевым, Леонтьевым, Булгаковым, выверенные ими на горьком опыте революционных преобразований в России. Любой иной путь , каким бы легким и скорым не обещали его сделать многочисленные "благодетели" России, есть путь разрушения Российского государства и гибели русской нации.

О СИЛЕ ВЛАСТИ

Начну, пожалуй, с самого главного: России прежде всяческих реформ нужна сильная власть. Разобраться в сути реформ, осознать их преимущества может очень небольшой слой людей. Сильную власть ощущает каждый. Народ жаждет не реформ, а сильной власти.

Сила власти есть прежде всего ее духовно - государственный авторитет, ее уважаемость, ее признаваемое достоинство, ее способность импонировать гражданам. Сила власти проявлятся не в крике, не в суете, не в претенциозности, не в похвальбе и не в терроре. Истинная сила власти состоит в ее способности звать, не грозя, и встречать верные отклики в народе. Ибо власть есть прежде всего и больше всего дух и воля, достоинство и правота наверху, которым отвечает свободная лояльность снизу.

Прежде всего необходима та особая национальная вдохновенность власти, которая должна излучаться из нее. Народ должен уверенно чувствовать, что это есть наша русская национальная власть, преданная историческому делу, верная, неподкупная. Без этой уверенности не будет ни доверия, ни уважения, ни готовности "аккумулировать"и служить. Сильная власть есть национально - убедительная власть.

В России, помимо того, необходимо религиозное доверие народа к власти. Власть инославная, иноверная или безверная всегда будет пользоваться в России скудным, урезанным, сомнительным авторитетом.

Духовный авторитет власти будет тем больше , чем независимее будет эта власть. Зависимая власть не будет пользоваться ни уважением, ни доверием. Всякая зависимость будет подрывать авторитет власти: зависимость от иностранных войск, от своей армии, от каких-либо международных явных или тайных организаций, от партий, от капитала, от всяких нажимов и так далее.

Сильная власть, впрочем, это тавтология. Несильной власти не бывает. Тогда это уже не власть, а иллюзия власти. Так вот, сильная власть должна быть в государственных делах волевым центром страны. Безволие и слабоволие не импонируют русскому человеку. Сам не имея зрелого волевого характера, нынешний россиянин требует воли от своего правителя. Он предпочитает окрик, строгость, твердость уговариванию, дискуссиям и колебаниям, он предпочитает даже самоуправство волевому ничтожеству. Русскому человеку необходима повелительная убедительность власти.

О ГРЯДУЩЕЙ ДИКТАТУРЕ

Мы поторопились с введением в России так называемой демократии. Это уже очевидно. И та неуправляемость страной, вплоть до забалтывания в высших эшелонах власти любых мало-мальски (других не наблюдается) дельных предложений, уже не оставляет сомнений в надежде на грядущую диктатуру, национальную диктатуру, опирающуюся на верные войсковые части и быстро выделяющиеся на верх кадры умных, честных и трезвых патриотов.

Диктатору, спасающему страну от хаоса, необходимы воля, сдерживаемая чувством ответственности за нацию и всяческое мужество, как военное, так и гражданское.

Нынешние, так называемые демократы, совсем не созданы для России, им место в Дании или Голландии, потому как их умственный горизонт совсем не подходящ для великой державы, какой продолжает оставаться Россия, их трепет за чистоту своих сентиментальных свободолюбивых одежд противогосударствен, их склонность ко всяческим послаблениям и к международной солидарности, их приверженность к лозунгам и схемам, их наивная уверенность, что народная масса сплошь состоит из прирожденных демократов,- все это делает их водительство мало того, что безнадежным, но и чрезвычайно опасным.

Но есть и другая опасность - опасность подмены автократической диктатуры демократической диктатурой. Соблазн велик, его необходимо избежать, ибо сущность диктатуры вообще заключается в кратчайшем решении и полновластии решающего. И вот для этого необходима одна, личная и сильная воля. Коллегиальность же органа может вылиться в многоволие, ведущее в несогласие, а это все равно, что безволие. когда много воль, и уж, конечно, коллегиальность - это всегда бегство от ответственности. Никакой коллегиальный орган не овладеет хаосом, ибо он сам по себе уже заключает начало распада. Но в час опасности, беды, смятения, необходимости мгновенных решений, приказов, как их принятия , так и исполнения, словом, все то , что происходит ныне в России, - в этой ситуации коллегиальная диктатура есть последняя из нелепостей, как бы сия нелепость ни называлась: Верховный ли Совет, Парламент ли, Правительство, Совет безопасности, Государственная ли Дума или Федеральное Собрание или какая иная подобная им чепуха для раздувания щек и якобы решения проблем, на самом деле только и могущая забалтывать эти проблемы, нагромождать иллюзию власти, шумовой завес для ухода конкретного человека власти от ответственности за судьбу России.

Диктатура имеет прямое, историческое призвание - остановить разложение, загородить дорогу хаосу, прервать политический, хозяйственный и моральный распад страны. Есть в истории такие периоды, когда бояться единоличной диктатуры - значит тянуть в хаос страну и содействовать ее развалу.

Диктатор единоличен, но его ставка - на духовную силу и на качество спасаемого им народа. Ведь это очевидно, что Россия сможет расцвести и возродиться только тогда, когда вольна будет русская народная сила, выражающая себя в лучших своих представителях. Вот на это и должен делать ставку - на свободную и благую силу русского народа - будущий российский диктатор. Дать развитие русской воле. А для этого весь талант диктатора должен быть отдан подбору себе в окружение талантливых, волевых русских людей с самого низа до самого верха. Необходимый подбор людей должен определяться не партией, не классом, не сословием, не богатством, не пронырливостью, не закулисными нашептываниями или интригами и не навязыванием со стороны иностранцев, а только качеством самого человека, его ума, честности, верности, творческой способности и воли. Но все это непременно должно быть освящено национальным самосознанием. России нужны люди совестные и храбрые, а не партийные выдвиженцы и не наймиты иноземцев...

О РУССКОМ НАЦИОНАЛИЗМЕ

Россия возможна только как национальное государство. После длительного революционного перерыва, после мучительного коммунистически-интернационального провала Россия должна вернуться к свободному самоутверждению и самостоянию, найти свой здравый инстинкт самосохранения, примирить его со своим духовным самочувствием. Семьдесят пять лет с нами обходились так, как будто мы напрочь лишены национального достоинства, национального духа и национального инстинкта. Но и сегодня продолжается эта национальная слепота, глухота, немость. Не понимать коренного в России, в россиянах - национального преобладания - значит вовсе не знать, не понимать, не чувствовать, не сочувствовать России (избрать инородца, малородца главой верховной власти, окружить сплошь евреями президента - чего уж более тому в пример). Но нельзя запретить народному организму его собственное здоровье - он прорвется к нему любой ценой, нельзя погасить в народе чувство собственного духовного достоинства - эти попытки только пробудят его к новому осознанию и новой силе. Первое пробуждение, может быть, будет страстным, неумеренным и даже ожесточенным, но дальнейшее принесет нам новый русский национализм с его истинной силой и в его истинной мере.

Каждый народ имеет национальный инстинкт, данный ему от природы. У каждого народа инстинкт и дух живут по-своему и создают драгоценное своеобразие. Этим русским своеобразием мы должны дорожить, беречь его, жить в нем и творить из него, оно дано нам было искони, в зачатке, а раскрытие его было задано нам на протяжении всей нашей истории. Раскрывая его, осуществляя его, мы исполняем наше историческое предназначение, отречься от которого мы не имеем ни права, ни желания.

У каждого народа иной, особый душевный уклад и духовно-творческий акт. Так обстоит от природы и от истории, так обстоит в инстинкте, в духе. Так нам всем дано от Бога.

Национализм проявляется прежде всего в инстинкте национального самосохранения, и этот инстинкт - состояние верное и оправданное. Не следует стыдиться его, гасить его или глушить его. Этот инстинкт должен не дремать в душе народа, а бодрствовать. Он подчинен законам добра и духа. Он должен иметь свои проявления в любви, жертвенности, храбрости и мудрости, он должен иметь свои радости, свои печали и свои моления. Из него должно родиться национальное единение во всей его инстинктивной "пчелиности" и "муравьиности". Он должен гореть в национальной культуре и в творчестве национального гения.

В национальном чувстве скрыт источник достоинства, которое Карамзин обозначил когда-то как "народную гордость", и источник единения, которое спасло Россию во все трудные часы ее истории, и источник государственного правосознания, связующего всех нас в живое государственное единство.

Национализм испытывает, исповедует и отстаивает жизнь своего народа как драгоценную духовную самосиянность. Он принимает дары и создания своего народа, как свою собственную духовную почву, как отправной пункт своего собственного творчества. И он прав в этом. Ибо творческий акт не изобретается каждым человеком для себя, но выстраивается и вынашивается целым народом на протяжении веков. Душевный уклад труда и быта, и духовный уклад любви и созерцания, молитвы и познания при всем его личном своеобразии, имеет еще и национальную однородность и национальное своеобразие.

Народность есть климат души и почва духа, а национализм есть верная и естественная тяга к своему климату и к своей почве.

Итак, национализм есть здоровое и оправданное настроение души. То, что национализм любит и чему он служит, - в самом деле достойно любви, борьбы и жертв. И грядущая Россия непременно будет национальной Россией. Другого пути у нее просто нет. В противном случае - это уже не Россия.

А что касается больных, извращенных форм национального чувства, к коим преднамеренно и расчетливо свели вообще понятие русского национализма, то они возникают и дают о себе знать, когда или национальное чувство прилепляется к неглавному в жизни и культуре своего народа, или когда национализм превращает утверждение своей культуры в отрицание чужой. Сочетание и сплетение 'этих ошибок может порождать самые различные виды больного национализма. Зародыш такого национализма в том , что чувство и воля националиста прикрепляются не к духу и не к духовной культуре его народа, а к внешним проявлениям народной жизни - к хозяйству, к политической мощи, к размерам государственной территории и к завоевательным успехам своего народа. Тогда национализм отрывается от главного, от смысла и цели народной жизни, и становится чисто инстинктивным настроением, подвергаясь всем опасностям обнаженного инстинкта: жадности, безмерной гордыне, ожесточению и свирепости. Он опьяняется всеми земными соблазнами и может извратиться до конца.

О ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ

Пока что и президент, и правительство, я не говорю вообще о парламенте, это и вовсе клинический случай ( недаром К.П. Победоносцев писал: "Страшно и подумать, что возникло бы у нас, когда бы судьба послала нам роковой дар - всероссийского парламента!"), живут духом части, а не целого, духом личного, продолжающего у них оставаться в крови партийного фигурирования, не важно, что коммунистическую партию заменила "Демократическая Россия", и это они ставят выше национального дела. Хоть в малом означать приверженность Президента к одной из группировок, значит, выставлять его и выставляться им самим не национальным вождем, коего ждет нация, а лишь политическим главарем, коих ныне пруд пруди. Как тут опять не вспомнить И.А Ильина:

- Вождь закаляется в деловом служении, волевом, мужественном, национально-верном. Он одержим духом целого, а не частным, не личным, не партийным. Он сам стоит и сам идет, потому что он политически дальнозорок и знает, что надо делать. Поэтому он не приглашает идеологов придумывать программу. Оставшись совсем один, он начинает большое дело, не создавая себе партию, а действуя лично во имя сверхличного. Его дело есть его зов, на зов его дела вокруг него смыкаются лучшие люди. И все они твердо знают, что русское дело может делаться только русскими руками и не должно делаться по иностранной указке, ибо иностранная указка всегда ограничит, исказит или даже погубит национальный интерес. Вождь служит, а не делает карьеру, борется, а не фигурирует, бьет врага, а не пустословит, ведет, а не нанимается к иностранцам.

ДЕМОКРАТИЯ: ЕЩЕ ОДНО ЗАБЛУЖДЕНИЕ

От одной крайности, когда наше государство было учреждением под началом коммунистической партии, нас бросило в другую крайность - в демократическую корпорацию, в ту формальную демократию, лозунг которой "Все через народ". Но для подлинно демократического, корпоративного устройства нам не хватает главного - зрелого правосознания. Желающий управлять государством или участвовать в управлении государством должен уметь управлять самим собой, понимать сущность государства, его задачи и цели, органичность народной жизни, значение и смысл свободы, технику социальной организации, законы политики и хозяйства. Нет этого - и общий интерес останется неосознанным, подмененным частной корыстью и личными вожделениями, принцип солидарности останется пустым звуком, общая цель утратится, полномочие будет подменено "кулачным правом" - начнутся фальсификация государственности и развал. Государство погибнет или сложится вновь по типу диктаториального учреждения.

Единого мерила, единого образцового строя для всех народов и государств нет и быть не может. И тот, кто вечно твердит "все через народ", обнаруживает свое верхоглядство и свою политическую неспособность.

Особенно нам, россиянам, с огромной территорией, говорить о демократической корпоративности - значит разрушать Россию, потому как есть непреложный закон: чем больше размеры страны, тем необходимее сильная власть.

Другие факторы, влияющие на сочетание учреждения и корпоративности в государстве - плотность населения, державные задачи государства, хозяйственные задачи, национальный состав страны, религиозная принадлежность народа, социальный состав страны, культурный уровень народа, уклад народного хозяйства, народный характер.

Крайние лозунги в государственном строительстве - все сверху и все снизу - столь соблазнительные для людей примитивного мышления и страстного темперамента, одинаково несостоятельны и опасны. Тот, кто пытается делать все сверху, убьет творческую самостоятельность своего народа, отвратит его от себя, ожесточит его, изолирует от себя, захлебнется в сетях формальной и продажной бюрократии и подорвет жизненную силу своего государства. Тот, кто пытается строить все снизу, разложит государство на систему маленьких и бессильных общинок, сделает невозможным единение и правопорядок, даст преобладание дурному количеству над творческим качеством, захлебнется в волнах демагогии и смуты.

Государство по самому существу своему есть организация не частноправовая, наподобие кооператива, добровольно-свободная, а публично-правовая, властно-повелительная, обязательно принудительная. И этим одним уже предопределено, что оно никогда не перестанет быть учреждением и никогда не превратится в кооперацию чистой воды. Дух учреждения может временно отступать на задний план, но горе той республике, в которой он выветрится вовсе!

России надо сейчас найти для себя свою, особую, оригинальную государственную форму, такое сочетание из учреждения и корпорации, которое соответствовало бы русским национальным, историческим данным, начиная от наличного в России правосознания и кончая национальной территорией. Призывы к сохранению демократии, и только демократии, сохранению власти Президента, указы которого постоянно дискутирует митингующий парламент - такие призывы наивны, легкомысленны, безответственны и вполне реально губительны для России.

О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ФОРМЕ И АВТОРИТАРНОЙ ДИКТАТУРЕ

Государственная форма зависит прежде всего от уровня народного правосознания, от исторически нажитого народом политического опыта, от силы его воли и от его национального характера. Нелепо сажать за шахматы человека, не понимающего игры и ее правил. Суворов готовил каждое сражение, разъясняя солдатам ход и смысл предстоящей операции, благодаря этому и выигрывал. Сравните это с нынешним ходом реформ, смысл которых остается для народа наибольшей тайной, да ведают ли сами реформаторы, что они творят.

Так и в политической жизни страны: она делается живыми людьми, их патриотической любовью, их государственным пониманием, их характером, их чувством долга, их организационными навыками, их уважением к закону. Все это надо воспитать. Нелепо вводить в стране государственную форму, не считаясь с уровнем и навыками народного правосознания. А мы: президент, префекты, мэрии.., как с чужой шпаргалки списываем.

Государственная форма должна считаться с территориальными размерами страны, с численностью ее населения, с климатом и с природой страны.

Многонациональный состав населения предъявляет к государственной форме свои требования. Он может стать фактором распада и привести к гибельным гражданским войнам. Но эта опасность будет преодолена в России религиозно-культурным преобладанием и успешным политическим водительством численно сильнейшего русского племени, которое отличается уживчивостью и добротой.

Каждый народ и каждая страна есть живая индивидуальность со своими особыми данными, со своей неповторимой историей, душой и природой. Поэтому каждому народу причитается своя, особая, индивидуальная государственная форма и конституция, соответствующая ему. Нет одинаковых народов, и не должно быть одинаковых государственных форм и конституций. Слепое заимствование и подражание нелепо, опасно и может стать гибельным. Растения и те требуют индивидуального ухода, скотина и та требует индивидуального ухода, откуда же эта нелепая идея в верхах, будто государственное устройство можно переносить механическим заимствованием из страны в страну?! У всех - что у России, что у Великобритании, что у Соединенных Штатов-индивидуальнейшие истории, неповторимые природа, климат, обычаи, традиции, душа народа своя, и до чего же глупо заниматься обезьянничанием в государственном устройстве! Насколько глупо, настолько и губительно. Это или не знать своего народа, своей страны, или сознательно губить то и другое.

Ну и что получается из попытки скакнуть в демократическое общество, когда семьдесят пять лет русских людей обирали до нищеты, стараясь, и не безуспешно, превратить их в рабов, лишали всякой верной осведомленности во внутренних и внешних делах и превращали, и не безуспешно, их в политических слепцов, когда систематически отучали от всякого самостоятельного знания, суждения, понимания, от независимого труда, от личной ответственности, их семьдесят пять лет унижали, разрушали их веру и все духовные и нравственные основы жизни, приучая их к голодной продажности и гнусному взаимодоносительству. Ничего себе, хорошая основа для стремительного введения демократизма. А потом наивно удивляемся, почему парламент такой, правительство такое, почему Государственная дума такая. Чего же иного можно ждать? Ничего, кроме народных бедствий. Чего и дождались.

Нужны целые годы национального опамятования, оседания, успокоения, уразумения, восстановления элементарного правосознания, возврата к частной собственности, началам чести и честности, к личной ответственности и лояльности, к чувству собственного достоинства, к неподкупности и самостоятельной мысли, прежде, чем русский народ будет в состоянии произвести осмысленные и не погибельные политические выводы. А до тех пор его может повести только национальная, патриотическая, отнюдь не тоталитарная, но авторитарная-воспитывающая и возрождающая - диктатура.

О ЧИНОВНИЧЬЕМ АППАРАТЕ

Социализм давил частную собственность и частную инициативу. Гасить частную собственность значило водворять монопольную собственность государства, а вот подавление частной инициативы вело к монопольной инициативе единого чиновничьего центра. И это, оказывается, было еще полбеды, когда властвовал единый монопольный чиновничьий центр, исполняющий волю центра. Сегодня, когда на словах и в программах руководства страны развязывается инициатива, проповедуется творчество, предпринимательство, талант людей, а те же чиновники, перекрасившись, подделавшись под новые знамена ( да и откуда в столь короткие сроки взяться другим, новым чиновникам ), продолжают творить им привычное, а именно - удерживать монопольную инициативу. Разрыв между провозглашаемым Президентом, правительством и монопольно творимым правом чиновниками на местах столь высок, разителен, что напрочь убивает и без того малый авторитет центральной власти. Новых чиновников не найти, а значит нужно ужесточить контроль за исполнением инициативы высшей власти, расширить для народа правовую свободу, когда исходящее сверху тут же становится обязательным к исполнению на местах, руководством к действию народа, для чего и во время чего устанавливается жесточайший контроль правовых структур. Нужен строй правовой свободы, не узурпированный, не кастрированный чиновничьим аппаратом. Без этого кастрация всякой власти, всякой инициативы. Без этого прежнее, а то более худшее становление власти чиновников, социализм в еще худшем проявлении.

КОМУ ПРАВИТЬ

Принцип государственного управления предельно прост: править должны лучшие. Способно ли сегодняшнее избирательное право блюсти этот принцип ?

Стряхнем с себя гипноз демократических политических лозунгов и формул и признаем, что нет. Потому что в принципе народ зачастую выбирает не лучших, а угодных ему льстецов и волнующих его бессовестных демагогов. И мы уже получили демократию, когда выбираются, выдвигаются и правят безвольные глупцы, и продажные невежды, и бесчестные растеряхи, и тому подобный социальный отброс. Россия же может спастись только выделением лучших русских людей, отстаивающих не партийный и не классовый, а всенародный национальный интерес.

Это надо разъяснить самому народу прежде всего. Глупо и слепо прельщаться демагогами, которые, прикрывшись ныне демократическими, реформаторскими лозунгами, яростно отстаивают интересы какого-то класса, сословия, национального меньшинства, территориального округа или же попросту свой собственный !

Поэтому вопрос всенародных выборов по четырехчленной формуле всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права есть вопрос средства, а не высшей непререкаемой цели или догмы. Это средство может в одном государстве и в одну эпоху оказаться целесообразным, а в другой стране и в другую эпоху - нецелесообразным. Ребячливо веровать в средство как в политическую панацею. Совсем не всякий народ и не всегда способен выделить к власти лучших при помощи таких выборов. Вопрос надо поставить и жестче, и честнее: в состоянии л

НАС СПАСЕТ НАЦИОНАЛИЗМ О РУССКОЙ ИДЕОЛОГИИ

НАС СПАСЕТ НАЦИОНАЛИЗМ
О РУССКОЙ ИДЕОЛОГИИ